Сильвия Плат (Sylvia Plath; 27 октября 1932 — 11 февраля 1963)- американская поэтесса, одна из основательниц жанра англоязычной «исповедальной поэзии», лауреат Пулитцеровской премии (посмертно). В своих стихах, которые получали хорошие отзывы критиков при жизни Сильвии, но были особенно оценены уже после ее трагической смерти, поэтесса описывает свою повседневную. жизнь, переживания и ощущения. Похоже, что в повседневной жизни Плат достаточно часто встречались кошки, потому что мы нашли сразу несколько стихотворений, в которых они упоминаются — которые и предлагаем вашему вниманию.

ЭКСКУРСИЯ *

Ах тётушка, пришли навестить?
Проходите, проходите
С вашим отважным
Маленьким полицейским, ящеркой гекко на плече.
Вы такая угластая и вся раззолоченная,
А я в тапочках, в халате и не намазанная, а впрочем…

Так хотите, чтоб я вам всё показала?
Да, да, вот тут я и живу…
Наверно, у Вас в доме ни пятнышка? Там яванские, как бывало,
Гуси и обезьяньи деревья…
Не смотрите, просто тут обгорело.
А эта машина слегка одичала: сожрала одеяло.

А вот сюда я бы палец не совала:
Тётушка, это может и укусить — осторожно:
Это не кошка, это холодильничек,
Хотя и кажется кошкой в своей шкурке пушистой, чистой, белой.
Если б Вы видели, что он умеет делать! —
Множество игольчатых ледяных пирожных.

Отлично помогают от головной боли и от колик. А тут
Была печка, — вот такая!
Каждый уголёк — роскошная вышивка, дивный цвет!
Как-то она взорвалась
И ушла столбом дыма. Теперь её нет,
А я, тётушка, лысая теперь, да и задыхаюсь.

Иногда меня даже рвёт:
Угарный газ гадость, ну право!
А вот что Вам наверняка понравится,
Так это Бассейн Утренняя Слава:
Его синева как сапфир,
И кипит сорок часов подряд, довольно?

Я бы носовой платок туда не макала — больно!
Прошлым летом, боже мой, прошлым летом
Он слопал семь горничных и водопроводчика
И выплюнул их накрахмаленными и отутюженными как рубашки.
Я не вежлива? Может, и правда, не очень…

Вот Ваши очки, дорогая, а сумочка вон.
Идите в своей плоской шляпке пить чай.
А я пью чай не с молоком — предпочитаю лимон.
Чай с лимоном и пирожки с мышками!
У вас от этого мурашки, мурашки…
Вам это невкусно, простите?
Идите домой, пока погода испортилась не слишком,
Идите, только на няньку не наступите!

Хоть она и лысая, и безглазая, но она, тётушка, очень мила.
Она розовая, и прирождённая акушерка.
Может даже мёртвого оживить
Своими извивающимися пальцами, и совсем недорого!
Надеюсь, Вам понравилось у меня, тётушка?

Так идите, идите к себе чай пить!
25 октября 1962

ЛЕДИ ЛАЗАРЬ R *

И опять получилось!
Раз в десять лет — знаю заранее —
Это удаётся мне.

Я ходячее чудо,
Я свечусь, как те абажуры,
Тогда, в Германии —

(Помните о войне?).
Те — из человечьей шкуры.
Моя правая нога — пресс-папье,

А лицо — ещё ни одной черты —
Но еврейские тонкие простыни
Уже сняты (Вчерашние!).

Стяни-ка салфетку у меня с головы — ты, ты —
Мой закадычный враг.
Ну как? Страшно? —

Нос, дыры глаз, полный набор зубов!
Кислое дыхание?
Неважно: через день пропадёт!

Скоро, скоро
Плоть, съеденная ямой,
Опять отрастёт,

И я опять буду —
На тебе, вот —
Экранная баба с улыбкой из Голливуда!

Мне только тридцать.
И, как кошка, девять раз я умру.
Сегодня — смерть номер третий.

Рвутся миллионы нитей,
Как мерзко каждое десятилетие
Уничтожаться!

А толпа дерзко —
А толпа (хрустит на зубах арахис!)
Толкается — что ж, смотрите!

Как с меня пелёны — с ног до головы —
(Ну, каков стриптиз!?).
Научилась я обнажаться?

Господа! Дамы!
Вот мои руки,
Вот колени. А может —

Ничего нет,
Кроме костей да кожи?
Но я ведь та же самая!

Впервые это случилось в десять лет:
(Несчастный случай).
А во второй раз я, упрямая,

Совсем не хотела оживать,
Захлопнулась,
Как ракушка — ещё сильней!

И пришлось им звать меня, и звать,
И снимать с меня
Липкие жемчужины червей.

Умирать
Ведь тоже искусство.
Я это делаю блестяще. А?

Жутко, да,
Если по-настоящему?
Наверное, это призвание!

Банально!
Проще простого — покончить в камере,
Проще простого — всё как надо,

И потом — наиболее театрально! —
Вернуться среди бела дня
В то же место, в то же лицо, в тот же самый

Жадный крик.
Он визглив и жесток —
«Чудо, чудо!». До чего же дик!

Сбивает с ног.
Платите —
И глядите на шрамы,

Платите —
И слушайте стук сердца —
Ведь и верно, рвётся всерьёз!

Платите, да и дорого,
За слово, за касание,
За клок волос,

За каплю крови.
Так, так, herr доктор,
Так, herr враг:

Я — ваше сокровище, ваше созданье,
Золотой младенец,
Истаивающий в визге, не в слове.

Верчусь и горю.
Думаете, я
Ваших забот
Не оценила?

Опять таю —
Пепел, пепел — а где лицо?
Шевелите кочергой, — вот:

Ни плоти, ни костей.
Кусок мыла.
Обручальное кольцо.

И золотая
Пломба, herr Люцифер, herr Бог,
Осторожней, смотри же —

Снова встаю из пепла
И глотаю, как воздух, мужиков —
Я, отчаянная, я рыжая!
23 — 29 октября 1962

ОТЪЕЗД *

Ещё и фиги на дереве зелены,
И виноградные гроздья и листья,
И лоза, вьющаяся вдоль кирпичной стены,
Да кончились деньги…

Беда никогда не приходит одна,
Отъезд наш — бездарный и беспечальный.
Кукуруза под солнцем тоже зелена,
И между стеблями кошки играют.

Время пройдёт — не пройдёт ощущение нищеты:
Луна — грошик, солнце — медяк,
Оловянный мусор всемирной пустоты…
Но всё это станет частицей меня…

Торчит осколком скала худая.
От моря, бесконечно в неё ударяющего,
Бухточку кое-как защищая…
Засиженный чайками каменный сарайчик

Подставляет ржавчине порожек железный,
Мрачные косматые козы лижут
На краю охристой скалы над бездной
Морскую соль…

(Приводятся по материалам lib.ru — http://lit.lib.ru/b/betaki_w_p/text_0020.shtml )